Для того, чтобы получить представление о перипетиях многолетнего дискурса сторонников и противников реализации проекта строительства Рогунской ГЭС, высказанных аргументах за и против, достаточно просто ознакомиться с опубликованными на сайте «centrasia.ru» материалами по этой проблематике. Благо, что данный информационный ресурс предоставляет возможность высказаться обеим сторонам.

За прошедшее время по теме Рогунской ГЭС было приведено столько цифр и фактов, что пытаться ввести в оборот что-либо новое достаточно сложно. Тем более, что после публикации МНОГОТОМНЫХ отчетов по итогам ЧЕТЫРЕХЛЕТНЕЙ ЦЕЛЕВОЙ МЕЖДУНАРОДНОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ проекта Рогунской ГЭС, которая была проведена по заказу Всемирного банка международным консорциумом в составе авторитетных компаний “Коин и Белье” (Coyne et Bellier) и “Пойри Энерджи ЛТД” (Poyry Energy LTD), любой, кто попытается дать оценку проекту, сидя на расстоянии сотен километров от места строительства, будет выглядеть по меньшей мере дилетантом и демагогом-провокатором. Ибо невозможно сделать какие-либо объективные научные выводы не изучая грунт, не проводя сложнейших исследований непосредственно на объекте.

Поэтому появление публикации Рыспекова Ю.Х. «Рогун. К вопросу о результатах экспертизы, и не только», подготовленной им в ответ на статью таджикского эксперта А.Саидзода, представляет интерес не с точки зрения статистики, которая, с научной точки зрения, АБСОЛЮТНО не относится к техническим параметрам проекта и никак не может быть заявлена в качестве обоснования отказа от строительства Рогунской ГЭС, а исключительно с позиции изучения политической мотивации автора. И вот здесь-то обнаруживается, что первопричиной и реальным препятствием на пути возведения Рогунской ГЭС являются не угрозы мифической техногенной катастрофы или сокращения сельхозугодий, а опасения того, что Таджикистан приобретет потенциальную возможность сезонного регулирования водостока. Естественно, что в условиях, когда соседняя страны долгие годы злоупотребляет своим привилегированным геополитическим положением, инициативно устраивает транспортную блокаду, закрывает границы, прекращает подачу Таджикистану газа и электричества в зимний период, у нее появляются тревога и подозрения, что аналогичным образом могут повести себя и таджикские власти.

Этим эмоциональным фоном буквально пронизана вся статья Рыспекова Ю.Х., как бы он ни пытался отвлечь читателя нагромождением наукообразных фраз и чисел. Лишь только в трех местах автор выдает себя, что называется, «с потрохами». Отмечая важность крупных плотин для ирригации, он подчеркивает, что «перечисленные выше преимущества водохранилищ сводятся к нулю при отсутствии согласованного прибрежными Сторонами режима их работы, а в ряде случаев именно их наличие способно вызвать искусственный дефицит воды (как и паводки)». Далее говоря о гарантиях сохранения стока реки Вахш, Рыспеков Ю.Х. открыто отмахивается от них и признается в своих опасениях: «институциональные меры, какие-то гарантии, которые неизвестно, кто даст, на соблюдение эксплуатационного режима РГЭС, которое установит МКВК Центральной Азии…, ввод в эксплуатацию РГЭС положит начало новому витку формирования другого “исторического стока”, с переводом уже в целом, как минимум, до 7-8 кубокилометров летнего стока реки Амударьи на зимний период».

О том, что подобные страхи безосновательны, вряд ли стоит говорить. Таджикистан заинтересован и экономически, и политически жить в мире и согласии с Узбекистаном, который при любом раскладе, в силу своего геополитического положения, всегда будет в значительно более выигрышной позиции. Об открытости таджикских властей к сотрудничеству с узбекскими коллегами говорит и тот факт, что изначально предполагалось создать международный консорциум по возведению Рогунской ГЭС, где Узбекистану, как наиболее заинтересованной стране низовья, была отведена важная роль, в т.ч. и в вопросах последующего совместного управления Рогунской ГЭС. Однако на тот период предложение Таджикистана не встретило поддержки и понимания.

С тех пор многое изменилось и, прежде всего то, что постепенно необходимость участия в региональных интеграционных процессах становится актуальным вопросом повестки дня для каждой страны Центральноазиатского региона, фактором сохранения и укрепления их государственности, политико-экономической стабильности и безопасности.

В этих условиях участие Узбекистана в реализации проекта Рогунской ГЭС могло бы стать импульсом для развития добрососедских и взаимовыгодных отношений партнерства и согласия во всех сферах. Представляется, что уважаемый Рыспеков Ю.Х. согласится с таким выводом, поскольку лучшей гарантии, чем непосредственное участие в управлении Рогунской ГЭС заинтересованных стран, едва ли можно найти.

Дело осталось только за мудрым политическим решением властей.

Анвар Умаров, кандидат экономических наук